Сегодня 20 ноября, дневная лекция, и мы будем говорить о... все сегодняшние лекции посвящены процессингу создания.
И сегодня не имеет особого значения, в какой последовательности я буду излагать вам эти данные, потому что все эти данные более или менее одинаковы.
Но то, что вы просто обязаны знать... вы обязаны знать, из каких составляющих складывается материальная вселенная, из каких составляющих складывается любая вселенная, и знать все динамики все возможные способы деления на части каждой из динамик; и все это вам нужно знать наизусть. Вы должны знать это так хорошо, что разбуди вас ночью, вы сможете это перечислить.
И вы должны также знать, как связаны между собой различные явления, например время, пространство, энергия, и как проявляется связанный с этим опыт, а именно: быть, делать и иметь; вам нужно знать, как это связано с началом, изменением и остановкой, и как это связано с созданием, ростом, упадком и разрушением.
Все эти вещи взаимосвязаны. Можно было бы сказать, что составляющие любой вселенной являются некими пунктами. И эти пункты образуют то, что в данном предмете нам известно под названием «структура». И у структуры есть определенные функции и поведение. И этими функциями и поведением являются время, пространство, энергия; иметь, делать и быть; начало, остановка, изменение; и так далее. С нашей точки зрения, они являются функцией. И когда мы говорим «функция», – это означает, что имеется определенный шаблон действий. И он применим к чему? Он применим к структуре. И структура, с которой мы имеем дело, состоит из восьми динамик, из всех проявлений энергии и всех возможных частей любой вселенной.
Так вот, я надеюсь, что никто из вас не придет рассказывать мне, что какой-то кейс, находящийся в относительно плохом состоянии, может создавать и разрушать все, что угодно, пока не узнаете, что описывается словами «что угодно». И не говорите «создавать» и «разрушать», пока вы не узнаете точно, какой именно цикл описывают эти слова. Понимаете, мы говорим «создавать» и «разрушать» потому, что мы называем ими два конца линии «начинать, изменять и останавливать».
Вы вполне можете взять человека, который находится в определенном диапазоне шкалы тонов, и сказать: «Да, он может создавать» – другими словами, он может что-то смокапить, а потом уничтожить. И он может сделать так, чтобы что-то появилось, а потом исчезло. Он может сделать так, чтобы что-то появилось, а потом исчезло. И вы говорите: «Хорошо, в таком случае этот человек может создавать и разрушать что угодно». Ну, на определенном уровне шкалы тонов – да.
Например, человек в тоне 1,1 создает таким образом: он делает так, чтобы что-то подкралось к нему. Оно как бы незаметно появляется у него. Он вытаскивает это израздражительно-ответного банка, оно подкрадывается к нему сбоку, а потом он потихоньку выскальзывает от этого прочь. И он думает, что он это создал и разрушил.
Человек в тоне 1,5 делает так, чтобы что-то появилось, держит это, а потом – кххх! – уплотняет это. Очень интересно.
Человек в тоне 2,0 просто начинает двигаться подобно танку «Генерал Шерман», мокапит что-то каким-то антагонистичным образом, а потом наезжает на это и как бы оставляет где-то в прошлом или еще в каком-то месте.
Так вот, что вы имеете в виду, когда вы говорите о создании и разрушении? Вы имеете в виду градиентную шкалу, шкалу тонов, не так ли? Итак, когда вы говорите о создании и разрушении, вы должны понимать, что есть столько же градиентов создания, сколько есть точек в той части шкалы тонов, которая соответствует аффинити. Это эмоции. И есть также методы разрушения, которые соответствуют каждой части шкалы тонов. Так что шкала тонов становится чрезвычайно важной.
На самом деле сама шкала тонов представляет собой цикл создания и разрушения. Она начинается с создания, но создания не энергии, а пространства. И за этим следуют различные проявления, и все это скручивается все больше и больше, пока не остается один лишь объект, и все пространство как бы застывает и смешивается с объектом. Посмотрите на это. Отсюда вы видите, что человек, который находится в апатии, не создает никакого пространства. Человек, который находится в апатии, не создает пространства; он просто создает объект. Вот и все пространство, которое там будет.
Человеку, который находится весьма низко на шкале тонов, трудно представить себе, что объект может быть окружен пространством. Если бы вы забрались внутрь головы какого-нибудь преклира и очень внимательно осмотрелись... Если бы вы забрались в голову этого человека и взглянули на то, что он мокапит, или если бы вы как тэтан оказались совсем рядом с ним и сами посмотрели на его факсимиле (кстати говоря, вы можете это сделать), вы бы увидели... Это не является обязательной частью процессинга, я это вовсе не рекомендую. Когда вы настраиваетесь на его ридж и этот ридж взрывается, вам достается на орехи... когда вы это делаете. Так что это нельзя назвать хорошим процессингом.
Кстати говоря, одной из лучших функций Е-метра является то, что благодаря ему ваш взгляд направлен не на преклира, а на этот прибор. Так что преклир может проявлять эмоции, стонать и плакать, делать что угодно еще, но все, что интересует вас, это взмахи стрелки. Вы можете быть совершенно хладнокровным и бесстрастным, потому что вы на самом деле не находитесь в общении с ним. В общении с ним находится Е-метр, а вы находитесь в общении с Е-метром. Так что вы поместили предохранитель между собой и преклиром. И его довольно приятно иметь. Ну хорошо.
Если бы вы залезли внутрь этого факсимиле и взглянули на то, что преклир мокапит, вы бы обнаружили... на низких уровнях шкалы тонов вы обнаружили бы только сам объект. У преклира был бы объект. И вы бы обнаружили, что этот объект управляет им или управляет сам собой по собственной воле – в той степени, в которой объект находится низко на шкале тонов. Другими словами, преклир не перемещает объект; он не говорит ему двигаться или не двигаться. Он просто помещает объект куда-то, и тот движется. Давайте выделим этот момент как очень важный для процессинга.
Преклир помещает объект вот сюда, и тот приходит в движение. Преклир мокапит маленькую девочку, эта девочка прыгает через скакалку, но не успеваете вы и глазом моргнуть, как она уже едет в машине, а в следующий момент она катается в вагончике «американских горок». И преклир скажет: «Да, я смокапил маленькую девочку, да, вот она. Вот она бежит по улице, вот она жует конфету, она делает то, она делает это и так далее. И да, у меня вот маленькая девочка».
И вы говорите:
Да, конечно! Он просто прекращает существование факсимиле. Он не разрушает маленькую девочку, он просто прекращает существование факсимиле. Его контроль над этим факсимиле... он контролирует это факсимиле вот в какой степени: «Я могу сконцентрироваться на объекте, известном как маленькая девочка. А что этот объект будет делать дальше – за это я не несу абсолютно никакой ответственности».
Так вот, вы заметите, что по мере того, как состояние преклира улучшается... Если бы вы захотели проверить это, вы бы обнаружили, что преклир получает все меньше, меньше и меньше беспорядочного движения. Он контролирует движение. Объект движется только тогда, когда он говорит: «Двигайся». Объект останавливается только тогда, когда он говорит: «Остановись». Объект поворачивается только тогда, когда он говорит: «Повернись». Когда человек находится довольно низко на шкале тонов, он считает это довольно трудным. Ему ужасно трудно добиться этого. Ему ужасно трудно приказывать этим штукам работать... они не работают автоматически. Они ходят... туда-сюда.
Ну так вот, когда вы будете рассматривать шкалу тонов снизу вверх, вы обнаружите, что сначала объект... проявлением самого низкого уровня будет концепт объекта. Это все, что получает преклир. И вам нужно добиться, чтобы он поднялся до уровня, на котором он получит восприятие объекта. Если вы добьетесь, чтобы преклир получил восприятие объекта, то в конце концов объект начнет беспорядочно двигаться. Другими словами, преклир говорит вам что-то в этом роде: «Да, я получил концепт лошади». А потом его состояние будет улучшаться и улучшаться, и в один прекрасный день он скажет: «Да, я получил лошадь». Он получил лошадь. Он может ее видеть, слышать, чувствовать, он может что-то с ней делать. Однако вы обнаружите, что эта лошадь скачет рысью, галопом, берет препятствия, прыгает с шестом, делает сальто, ржет – совершает всевозможные неконтролируемые действия. И возможно, он скажет вам... он стыдится этого, и поэтому, возможно, он даже скажет вам, когда вы будете одитировать его:
И вот за этим вам нужно следить. Внезапно преклир говорит:
Все, что он делает, – он описывает движущуюся картинку, на которую он смотрит (своего рода фильм), или описывает неподвижную картинку (своего рода фотоснимок), содержащую какие-то проявления, которые могут быть концептом. Вы понимаете?
А потом вы немного поднимаетесь по шкале тонов... вы поднимаетесь по шкале тонов до горя. И человек, который находится на уровне горя по шкале тонов, получает этот объект, а потом, возможно, говорит вам: «Да, его больше нет». Он избавился от него, решив, что он больше его не имеет. Понимаете, это горе. В горе постоянно присутствует вот такая идея: «У меня это было, но у меня этого больше нет». Так что он может с легкостью получить объект, ему очень легко получить этот объект, а потом он делает так, чтобы тот исчез, решая, что он больше его не имеет. На самом деле объект по-прежнему существует. Просто он ушел во вчерашний день – ведь такова основная драматизация тона горя. Человек в этом тоне все время говорит: «У меня это было. У меня это было, а сейчас этого больше нет. Оно потеряно» – и все в таком роде. Но этот объект где-то есть.
Ну хорошо. Давайте поднимемся немного выше по шкале тонов и доберемся до уровня страха. Человек, который находится в страхе, не может стоять на... к этому времени он... На самом деле мы поднимаемся по шкале тонов в том, что касается объектов. Такой человек не может стоять на своем в том, что касается каких-либо объектов. Они появляются – раз, раз... раз – исчезают, раз – появляются и так далее.
Появляется голова лошади, раз – хвост лошади, а потом раз – появляется седло.
Да, конечно, он получил лошадь... возможно, он получил ее по частям.
И если вы скажете ему, чтобы он прогнал лошадь прочь, вы обнаружите нечто интересное, потому что эта лошадь... он не сможет этого сделать. Он мог бы получить идею того, как лошади убегают прочь, особенно после того, как ему причинили сильную боль или что-то в этом роде, но... Вы получаете лошадей, которые убегают прочь. Но прогнать лошадь? Нет, он не сможет прогнать лошадь, потому что именно это с ним не в порядке. Он не может ничего прогонять; другие вещи прогоняют его.
Вы говорите: «А сейчас разрушьте ее». Ну ладно – он убегает прочь. Это лучшее, что он может сделать. Понимаете, он говорит: «Лошади у меня больше нет. Никакой лошади нет». Ничего подобного. Эта лошадь вон за тем холмом, вон в той лощинке, километров за двенадцать отсюда, она удаляется с каждой минутой. Но он не воспринимает эту лошадь в непосредственной близости от себя, поэтому он говорит:
«Лошади у меня нет». Однако он очень хорошо осознает, что лошадь есть. Он знает, что где-то там есть лошадь – лошадь по частям. Появляется хвост, появляются копыта, появляется подкова и так далее – раз-раз-раз-раз.
А на уровне 1,5 вы говорите: «Ну хорошо, теперь получите этот объект». И его интересует только одна вещь относительно этого объекта. Он может получить объект, но будет ли этот объект стоять неподвижно? И он не скажет вам, что он по-настоящему получил объект или что-нибудь в этом роде до тех пор, пока не получит неподвижный объект. Вот то, что он на самом деле предпочитает.
Но если у него есть идея о том, что этот объект должен находиться в движении, то он будет работать не над тем, о чем вы его попросили, а над чем-то другим. Понимаете, он уже работает над началом, остановкой и изменением. Он не работает над объектом. Он не работает над тем, чтобы получить объект лучшего качества. Он работает над тем, чтобы начинать, останавливать и изменять этот объект. Другими словами, он очень сосредоточен на той точке на шкале тонов, в которой он находится. Он ужасно сосредоточен на одном этом. Это его навязчивая идея. Это движение. Движение беспокоит его. Так что любой объект будет беспокоить его, если этот объект будет двигаться не так, как, по его мнению, он должен двигаться. И он не скажет вам, что у него есть этот объект.
Так вот, ваш процесс предназначен для того, чтобы эта штука оказалась в контролируемом движении, и ваша цель как одитора заключается именно в этом. Все, что вам нужно, – это объект, с которым вы потом сможете работать. А все, что вам пытается сказать этот преклир, это вот что: «Я получил этот объект; но это неважно. Давайте будем работать, работать, работать с этой штукой, и давайте просто останавливать ее. Нет, она не останавливается как надо, она продолжает мчаться... она... нет. Рррр!» Так вот, он уже получил объект. Вы только посмотрите на этого парня.
Кстати говоря, человек в тоне 1,5 напрягается, чтобы противостоять движению. Если бы вы прикрепили к его телу несколько приборчиков для измерения колебаний или мускульных реакций, вы бы на самом деле обнаружили, что его мышцы вздрагивают, они напрягаются, становятся тугими, ходят туда-сюда. Очень небольшое дрожание, которое вы, возможно, даже не заметите, когда он сидит перед вами в одежде. Но, возможно, если он держит в руках банки Е-метра, вы заметите, как они движутся. Я имею в виду, что некоторое движение будет возникать, возможно, из-за того, что его пальцы слегка сжимают банки. Эта штука будет главным образом застрявшей, но то, что она застряла... любое ее движение, скорее всего, происходит из-за легкой дрожи его рук, сжимающих банки. Что он пытается сделать? Он пытается контролировать движение этого. Он находится в той области, где главным является остановка.
Понимаете, вы можете уничтожить то, что должно быть неподвижным, если приведете это в движение, и вы можете уничтожить то, что должно находиться в движении, если заставите это остановиться. Вы просто заставляете это... вы просто искажаете цель этого. Чтобы убить что-то, вы идете наперерез намерению этого что-то. Так вот, что делает такой человек, когда он что-то разрушает? Он просто идет наперерез намерению этой вещи, и она как бы уходит прочь. Но на месте этой вещи остается плотный ком энергии. Как правило, он просто скрывает его за своего рода занавесом. Он просто скрывает его из виду. Он берет большой черный занавес, в нем нет никакого асбеста, на нем нет никаких отметок; это просто занавес, и он закрывает им это.
Вы спрашиваете:
Но если вы приметесь расспрашивать его очень подробно и зададите такой вопрос: «Как вы заставили это исчезнуть?»... Это тот вопрос, который я призываю вас задавать. «Как вы это получили?» и «Как вы заставили это исчезнуть?»; «Что вы сделали, чтобы оно исчезло?», «Что вы сделали, чтобы оно появилось?».
Вступите в общение со своим преклиром. Спросите его, что происходит. Узнайте у него, что имеет место, и как только вы это выясните, посмотрите, не удастся ли вам увязать это с определенным положением на шкале тонов. Что он делает? И что все эти штуки делают ему? Это очень важно. Ну хорошо.
Так вот, попросить человека, который находится на уровне 1,1, что-то создать... он пытается сделать так, чтобы это появилось мгновенно, и в этом нет ничего плохого. Но если он создаст это мгновенно, то удерживать это в более или менее неподвижном состоянии, так чтобы это можно было заставить расти, чтобы это можно было привести в действие, а потом сделать так, чтобы это постепенно развалилось и исчезло, – выполнить весь этот упорядоченный процесс человек в тоне 1,1 совершенно не способен. Вот почему этот человек и находится в тоне 1,1.
Он хочет сделать что-то такое: повернуть голову так, чтобы на мокапе выросла еще одна рука. Он хочет как бы отойти назад и увидеть все это еще раз, когда оно лежит в гробу или что-то в этом роде. Он избегает и заслоняется. Но просто добиться, чтобы он получил объект... прямо как в диснеевских мультиках, если бы вы увидели такой мультик... Пустой экран, пейзаж, объект, этот объект становится все больше и больше, он растет, он, возможно, становится все более и более законченным, он начинает выполнять определенные упорядоченные, контролируемые действия... и человек может в любой момент предсказать, какими будут эти действия, потому что он заставляет объект выполнять их.
Кстати говоря, мы здесь затрагиваем очень обширную теорию о том, что «душевное здоровье является способностью предсказывать движение». Если вы можете предсказывать движение, то ваше душевное здоровье находится на довольно высоком уровне. Если кто-то не может предсказывать движение, то его нельзя назвать душевно здоровым. Если человек находится в окружении, в котором он не может предсказывать движение, то это окружение является немного сумасшедшим. Это окружение вредно для него. Прямо перед тем, как душевнобольной человек утратит последние искорки сознания, он часто говорит: «Я не знаю, что они сделают дальше» или «Я не знаю, что произойдет дальше». Вот так.
И дальше, если бы все это происходило на экране, вы бы получили... вы бы увидели постепенное уменьшение силы. И потом вы бы увидели постепенное разрушение объекта, и у него наступила бы неизбежная фаза прекращения любого движения. И все это было бы очень упорядоченным, и ваш преклир не сидел бы здесь, крепко сжимая банки, двигая ногами, отводя глаза и пытаясь уклониться. И эта штука не появлялась бы и не исчезала, как куча неоновых вывесок, и он не прятался бы от нее и так далее. Вы бы наблюдали упорядоченное продвижение.
Так вот, это было бы настолько же логичным или нелогичным, насколько он сам захотел бы этого. Это либо согласовывалось бы с тем, что происходит в физической вселенной, либо не согласовывалось бы с этим – по его желанию. Именно такую картину вы пытаетесь получить; и вы пытаетесь получить ее всю – в полном цвете, со всем движением, законченное трехмерное тело в пространстве. Не плоские картонные фигурки – нет, вам нужно пространство в трех, во всех измерениях, вы хотите, чтобы продвижение этого объекта было полностью предсказуемым, и вы хотите ощутить все восприятия этого объекта.
Позвольте мне рассказать вам о состоянии, которого не существует, но которое вы теоретически... Энергия, которая используется в различных восприятиях, остается на одном и том же уровне. Другими словами, если человек определенным образом обращается с одним восприятием, он будет обращаться тем же самым образом с другим восприятием. И одно из восприятий будет немного сильнее остальных. Кстати говоря, именно это восприятие вам следует повышать с помощью тренировки. Обычно одно восприятие чуть-чуть более выражено, чем другие. Но давайте... давайте преувеличим это состояние, давайте скажем, что осязательные ощущения этого человека находятся на уровне 1,5, зрительные восприятия находятся на уровне 1,1, а восприятия температуры (тепла и холода) находятся в апатии. А в том, что касается усилия, человек находится на уровне 2,0 – удар или вес, движение. Когда я говорю вам это, вы понимаете, что состояние одного восприятия может отличаться от состояния других восприятий. Так вот, вы не увидите такого у преклира, потому что обычно восприятия находятся примерно в одном и том же диапазоне, одно из них находится лишь чуть-чуть выше, чем другие. Но все остальные... Если преклир находится в тоне 1,5, то все его восприятия будут соответствовать тону 1,5. Так вот, это значит, что у него большие риджи; риджи встречают входящие восприятия, и все восприятия переводятся и переносятся с помощью твердого риджа – это тон 1,5.
В тоне 1,1 все восприятия взбудоражены и перемешаны, поскольку где-то присутствует взрыв или рассеяние. Где-то поблизости от человека в тоне 1,1 всегда есть взрыв или рассеяние.
А в тоне горя у нас опять-таки есть нечто вроде риджа... Кстати говоря, между горем и апатией должна быть еще одна эмоция, потому что оба эти уровня представляют собой риджи, и между ними должны быть рассеяние и поток. Я думаю, что у всех тех, кто находится в этой низкой области шкалы тонов, состояние настолько паршивое, что никто не потрудился придумать соответствующие слова. Но если вы понаблюдаете за такими людьми, вы увидите эмоции нижнего диапазона. Существует крошечная градиентная шкала между горем и апатией. Между этими уровнями должны находиться два изменения. Там должен быть прямой поток того или иного рода – очень маленький, – и там должно быть рассеяние того или иного рода. Но, разумеется, апатия будет довольно-таки плотной.
Итак, давайте посмотрим. Давайте посмотрим на всю эту картину восприятий. У вас есть градиентная шкала риджей, потоков и рассеяний, которые чередуются по мере движения вверх по шкале, и все восприятия соответствуют этой шкале.
А что такое мокапы? Мокапы соответствуют восприятиям, и мокапы ведут себя в соответствии с градиентной шкалой восприятий. Как вы можете узнать, что состояние преклира улучшается? Допустим, его мокапы всегда находились в беспорядочном движении. Но в один прекрасный день он обнаруживает, что может контролировать движения в своем мокапе. Он скажет: «Вы знаете... вы знаете, каждый раз, когда я вижу грузовик, водитель не поет, не кричит или что-то в этом роде, он просто сидит за рулем и ведет машину». Вы бы не сочли это особым поводом для торжества, но поверьте мне, это серьезный скачок вверх по шкале тонов. Вы пытаетесь добиться, чтобы преклир был способен управлять энергией, и восприятия являются неотъемлемой частью энергии. И преклир работает с тем или иным диапазоном шкалы тонов... с тем или иным диапазоном энергии, состоящим из волн определенной длины на определенном уровне тона. И восприятия, как мы сказали, просто соответствуют этим уровням тона.
Ну так вот, все это очень интересно. Но вам нужно быть готовым узнавать основные восприятия, различные восприятия преклира; вам нужно быть готовым оставаться в общении с этим преклиром и выяснять, что он делает на самом деле, добиваться, чтобы он подробно объяснял вам это, при этом не обесценивая его; вам нужно быть готовым изменять это на основе различных функций, так чтобы задействовать все функции; вам нужно быть готовым применять это ко всем составляющим структуры; если вы не будете делать всего этого, вы не сможете проводить процессинг создания. Ведь это чрезвычайно простой процесс... это чрезвычайно простой процесс. Его очень легко наблюдать, его очень легко понять, но он состоит из многих частей, и если вы не готовы рассматривать эти части, приводить их в порядок, работать с ними, если вы не готовы замечать, что они применимы определенным образом, то вы не будете получать очень хороших результатов при проведении процессинга создания.
Это верно в отношении чего угодно. Если вы собираетесь вести автомобиль по дороге, но не готовы брать ответственность за руль или тормоза, то вы не будете вести автомобиль по дороге. Я хочу, чтобы ваши отношения с процессингом создания были точно такими же. Если вы не готовы брать ответственность за тот факт, что существуют две стороны – та, которая относится к структуре, и та, которая относится к функции, – и что существуют все эти разнообразные составляющие, и поэтому вам нужно использовать все эти вещи во взаимодействии одна с другой, то вы просто не будете брать ответственность за процессинг создания, вот и все.
Так вот, один из факторов, которые могут мешать одитору, не давая ему взять полную ответственность за процессинг создания, возможно, состоит в том, что сам он не может делать все эти вещи. Он не может представить себе, что со всеми этими триометристорами и рингобамбумами может что-то произойти, ведь сам он не может этого делать, так что у него нет никакой реальности. Ну ладно.
В таком случае, что мы должны делать, чтобы проводить процессинг создания и проводить его хорошо? Мы должны отклировать одитора – представляете себе?! Это было всем известно уже на протяжении двух с половиной лет. К счастью, к счастью мы достигли такого уровня, что даже те люди, которых два месяца назад мы были готовы хоронить (я не называю никаких имен)... Люди, которым мы были готовы выслать цветы и написать: «Бедняга. Конечно же, он освободит всех остальных, но сам так и останется в том же состоянии, и вряд ли его кто-то назовет хорошо сохранившимся. Скорее, он будет хорошо разложившимся. Но ему поставят небольшой памятник с табличкой: “Он сделал все, что мог”». У нас бывали очень радостные церемонии такого рода. Мы, бывало, обнадеживали этих людей: «Ну, мы вышлем вам цветы, а после того как мы покинем МЭСТ-вселенную и все остальное, мы будем писать вам время от времени, чтобы поинтересоваться, как вы поживаете». И что бы вы думали, состояние даже этих людей улучшается, некоторые из них экстериоризировались и так далее.
Даже некоторые из тех кейсов... некоторые из тех замечательных кейсов, которые утверждали: «Да, я снаружи. Да, я могу делать все эти вещи. Да, я могу делать все эти вещи» – тут и там обнаруживалось, что это было не так. Обнаруживалось, что преклир просто старался угодить одитору, он просто как бы дурачил сам себя и говорил: «Ну, в этом процессе нет ничего особо серьезного. Просто если вы считаете, что вы снаружи, то вы, конечно, снаружи. И вы просто изменяете свое местоположение, вы просто изменяете свое местоположение». Даже эти люди внезапно обнаружили, что этот процесс немного похож на... Если взять для примера грузовики, то грузовик либо есть, либо его нет. Здесь не существует никакой градиентной шкалы. И не существует ничего похожего на астральное тело; вы не можете просто сидеть и указывать: «Ну ладно, тэтан, отправляйся туда. А теперь посмотри сюда. А теперь поброди в каком-то другом месте» – и так далее, и все это забава. «Пожалуй, я сделаю мокап этой комнаты. И потом, имея мокап комнаты, я буду воспринимать все в этой комнате из различных точек, и конечно, это означает, что я экстериоризирован. Это отлично. Прекрасный постепенный подход».
Нет, даже эти люди узнали – хотя им было очень трудно в это поверить, – что, когда они по-настоящему снаружи, происходят поразительнейшие вещи.
Такой парень говорит:
Этот человек, возможно, уже давно говорил вам, что он полный клир и все просто замечательно. А в один прекрасный день вы использовали удобный, первоклассный метод заполнения пустых пространств, заполняя их тем, что, по мнению преклира, могло бы там находиться – и из-за чего он не мог на это смотреть. Кстати говоря, это потрясающая техника. Вы выясняете, в каком месте он ничего не видит или не чувствует, а потом спрашиваете:
Внезапно он обретает способность видеть в этой области. Другими словами, мы берем те области пространства, которые, как он уже привык, заполнены чем-то опасным, и мы устраняем опасность из этих областей. Мы просто расчищаем пространство МЭСТ-вселенной.
После того как мы позанимаемся этим в течение некоторого времени, мы, скорее всего, получим реакцию, которая прозвучит как выстрел из шестнадцатидюймовой пушки.
Это будет буум!
Так вот, продолжая тему того, что составляет процессинг создания, я собираюсь быстро перечислить вам все составляющие структуры – структуры того, с чем мы имеем дело.
Любая вселенная может включать в себя – но не обязана включать (и я подчеркиваю, что не обязана) составляющие МЭСТ-вселенной. По всей видимости, они берут начало непосредственно в тэте и ее потенциале, и с ними не так уж трудно работать, их не так уж трудно перечислить.
Но одно то, что у нас есть этот ряд составляющих, которые нам известны лучше всего – ведь мы лучше всего знаем именно эту вселенную, – еще не означает, что в другой вселенной не будет абсолютно других составляющих. Там может быть все, что угодно. Люди так привыкли подходить ко всему с точки зрения пространства, энергии и объектов, которые должны давать им бытийность, деятельность и обладание, что большинству людей кажется непостижимым, что могут существовать какие-то другие составляющие – например, балаболенье. Можно построить целую вселенную, которая была бы полностью посвящена балаболенью. А что такое балаболенье? Ну, балаболенье связано со сжатым вумпом. И если вы умеете сжимать вумп, то у вас все круто. Так вот, вы можете жить в этой вселенной. С точки зрения человека, живущего здесь на Земле, эта вселенная может быть совершенно неудовлетворительной, но тем не менее, если это вселенная такого-то человека, то это его вселенная – это его дело.
Так что давайте не будем совершать такую ошибку: ограничивать оригинальность преклира.
Те составляющие, которые я вам перечислю, очень просты. Они очень просты. У вас есть столько же оснований не использовать все эти составляющие, сколько есть оснований для того, чтобы быть аберрированным, – а для этого нет никаких оснований. Вот так.
У нас есть... в этой вселенной у пространства есть одна особенность. У пространства есть три разновидности. Вот эти три разновидности: «пространство было», «пространство есть» и «пространство будет». Это три разновидности пространства.
Как создается пространство? За счет постулата о том, что оно существует. Это очень трудно, если смотреть с точки зрения одной лишь механики. Другими словами, вы либо будете беспокоиться и беспокоиться об этом... Но как появляется пространство? Вы просто говорите, что оно появилось. Однако человек не может признать, что он обладает такой силой, потому что если он признает, что она у него есть, то он сможет изменять будущее. А его разум, который действует на основе раздражительно-ответного механизма и который не находится под его контролем и не заслуживает доверия, может разрушить его будущее. Поэтому он не может позволить, чтобы в настоящем времени создавались какие-либо постулаты; следовательно, он заявляет: «Я никак не могу постулировать пространство. Пространство должно быть чем-то реально существующим... оно должно просто существовать».
Здесь есть один момент, который кажется непохожим на правду... совершенно непохожим на правду. Если пространства не было... если пространства не было, то как кто-то смог заставить вас согласиться играть в игру, посвященную пространству? Это интересный вопрос. И если у нас сейчас имеется какой-то нераскрытый секрет, то это он и есть. Если пространства не было, то откуда взялось бы пространство, в котором кто-то мог добиться у вас согласия играть в игру, посвященную пространству? Это должно было бы происходить в его пространстве. Но как вы вообще могли попасть в его пространство? Вам пришлось бы спостулировать, что его пространство существует. Но как же он вступил в общение с вами? Ну что же, я преподношу это вам как неразрешенную задачу – на самом деле это не так. Но она, возможно, будет казаться вам неразрешенной, пока вы не посмотрите на нее пристальнее.
И вы сразу же увидите, что концепт «вы должны общаться с помощью силы» можно проходить как инграмму... концепт «вы должны общаться с помощью силы». И это дает такие странные результаты, и у определенной части преклиров это вызывает такие странные соматики, что концепт «вы должны общаться с помощью силы» (другими словами, вы должны использовать энергию для того, чтобы общаться), скорее всего, было чьей-то попыткой добиться согласия от очень многих индивидуумов, с тем чтобы какой-то парень не мог общаться мгновенно в отсутствие пространства. Ведь, понимаете, он один мог бы приводить все в беспорядок. Он мог бы просто все разрушать. Ведь он мог бы создавать что-то в «пространстве будет». И если бы он создавал только в «пространстве будет», его мысль проникала бы во все остальное, и если бы он сказал... если бы мог сохранять свои постулаты в действии... если бы он сказал, что это существует перед чьим-то еще пространством... то их пространство существовало бы та-та-та-та-там-та-та-та-та-там, все шло бы нормально в этом пространстве, та-та-там-та-та, и вдруг бабах! Оно столкнулось с «пространством будет», и возникло слишком много хаотичности. Кто-то был серьезным. И я думаю, что вся... вся эта пьеса «МЭСТ-вселенная» могла бы называться примерно так: «Кто-то был серьезным».
А Дианетика могла бы называться «Кто-то был упрямым». Ну хорошо.
Это и есть пространство. Так вот, оно становится единицей структуры только тогда, когда его постулируют в этом качестве... пространство, единица структуры.
И у нас есть другая единица структуры... никогда не считайте это чем-то другим, кроме как единицей структуры... и это движение.
В этой вселенной все идет хорошо. Это очень упорядоченная вселенная. Существует лишь состояние «в движении» – движение в настоящем времени. Мы исключили «движение было» и «движение будет», их не существует. Понимаете, вы могли бы добиться того, чтобы что-то имело место в прошлом, но это привело бы к очень большому расстройству.
Книги по истории уже написаны, а потом кто-то возвращается назад и добывает для Бенедикта Арнольда лошадь получше или... Это создает очень большое расстройство.
У нас все готово, мы все согласились с тем, что у Генриха Восьмого было восемь жен или семь жен или что-то в этом роде, а потом мы переставляем все и создаем такое движение, которое приводит к тому, что его первая жена – просто замечательная. И у него нет остальных шести или семи жен. Это просто катастрофа. Это наносит ущерб Британскому музею, это губит все учебники, и вы только подумайте о «Британской энциклопедии»... вы только подумайте. Что произойдет с ее страницами? Целым толпам сотрудников в «отделе серьезности» пришлось бы неустанно переписывать эту энциклопедию. Им пришлось бы раз за разом прибегать к вашему дому и спрашивать:
Ну так вот, ужасы в этой игре начинаются с допущения «Если бы каждый мог...». Если бы каждый мог, то ничего не было бы возможным, потому что хаотичность была бы настолько высокой, что все просто свелось бы к нулю. Так что нам нужно ограничить возможности каждого индивидуума, с тем чтобы что-то могло происходить повсеместно.
Итак, на самом деле в этой вселенной условия таковы, что движение в настоящем времени является единственным видом движения. Единственным возможным изменением является изменение, происходящее в настоящем времени, в существующем на данный момент пространстве.
Однако в процессинге создания у нас есть все три вида движения: «было в движении», «есть в движении» и «снова будет в движении».
И это одна из основных способностей, которых был лишен ваш преклир... он не способен представлять себе, что что-то будет в движении или без движения. Он представляет себе, что что-то будет без движения, а если он достаточно тщательно представит себе движение в будущем, то в настоящем времени он получит «отдачу» реального движения в будущем. Вы получите «отдачу» в настоящем времени. Это изменит «есть в движении». Это изменит «есть в движении». Кроме того, вы получаете «было в движении». Понимаете, прошлое, настоящее и будущее, – это только состояния. Это отрицание. Вы говорите: «У меня есть это движение. Я не хочу, чтобы оно было таким. Один из способов изменить его – остановить его там, где оно началось, то есть вчера!» Понимаете, «мы остановим его во вчерашнем дне. Оно остановилось вчера».
Так вот, проводить процессинг с точки зрения вот такой структуры, – весьма интересное занятие. Например, человек ведет машину, а потом он разрушает ее просто таким способом: оказывается, что ее никогда не собирали. Именно так: вы останавливаете вещи за счет того, что не начинаете их. А еще один способ останавливать вещи – это добиваться несуществования; несуществования, которое стирает движение. Чтобы в МЭСТ-вселенной было прочное соглашение, у вас может быть только «есть в движении».
Так вот, все это очень интересно. Как вы обнаружите, преклиры зависают на этом.
И далее мы получаем предмет, объекты. Объект может быть чем угодно. И он, опять-таки, может быть разным. Может существовать несколько разновидностей структуры. Объект может существовать в «пространстве было». «Объект сейчас» может оказаться в несуществующем будущем, могут возникнуть всевозможные переплетения, которые не согласуются с этой вселенной; то, что они с ней не согласуются, не означает, что их не может быть.
Как это ни ужасно, в этой вселенной у нас есть «объект сейчас», и это очень сильно ограничивает! У нас есть «объект сейчас». У нас есть только «объект сейчас» и «движение сейчас». Так вот, именно это и является обычным результатом очень широкого согласия. Все соглашаются, соглашаются, соглашаются... и в конце концов все сводится к тому, что у нас есть «объект сейчас». У нас нет «объекта тогда». Пожалуй, это предназначено для того, чтобы люди могли говорить вам: «Если ты не будешь заботиться об этом, у тебя этого не будет» – и в конце концов у тебя этого не будет. Если вы будете делать то и это, результатом будет определенное состояние и так далее. Но «объект сейчас» – это очень узкий диапазон.
Например, у вас на каминной полке стоит статуэтка Будды; как вам стало известно, эта статуэтка когда-то находилась в одном старом храме, и ее голова когда-то была украшена драгоценным рубином, а сейчас она потрепанная, поцарапанная и так далее. Нет никаких причин... Почему бы просто не добавить «пространство тогда» и «объект тогда»? Почему бы не сделать этого Будду таким, каким он был? Не чтобы он существовал там, а чтобы он принял тот вид, в котором он существовал. Это бы неплохо смотрелось; все, что вам нужно было бы сделать, это просто изменить немного свой постулат, и вы увидели бы статуэтку Будды на каминной полке. Очень просто. Эффективное использование постулата. И у вас был бы Будда, который замечательно бы выглядел и который был бы украшен прекрасным камнем, хотя этот камень сейчас вправлен в браслет госпожи Толстосумовой или что-то в этом роде. Это не имело бы значения. У вас был бы «объект тогда».
Но, боже, тогда вы бы уж точно наплевали на все это правило о нехватке. Нехватка – это основной элемент МЭСТ-вселенной, и вам бы... Никому не пришлось бы находить планету, работать в рудниках, убивать кучу индейцев по ходу дела, трудиться, обливаться потом, везти этот изумруд через горы на мулах, падать со скал и... Вы видите, какую хаотичность вы предотвращаете? Этот камень не украли бы здесь, не сохранили там, и у него не было бы абсолютно никакой ценности, если бы у вас был «объект тогда». Что имеется в виду под «ценностью»? Объект не становился бы все более желанным, а это и есть «ценность». Он не становился бы более желанным, если бы все могли иметь все то, что они хотят иметь.
Итак, мы произвольно задаем ценность просто за счет того, что создаем нехватку чего-то, делаем что-то единичным.
Единичность – это замечательный постулат. Я думаю, что тот, кто выдумал этот постулат, ужасно этим гордился – гораздо больше, чем я горжусь тем, что устранил его. Я думаю, что он целыми днями и неделями только и делал, что гордился этим, а все остальные, вероятно, аплодировали и кричали «Ура!»: наконец-то он все придумал, он сделал так, чтобы у объектов могла быть ценность.
И вот что вы делаете для того, чтобы у объекта могла быть ценность... Понимаете, придумать это было в два раза труднее, чем устранить это. Способ наделить объект ценностью состоит в том, чтобы позволять объектам находиться только в настоящем времени, и они будут чрезвычайно це... И тогда вам понадобится полиция, которая будет везде ходить и следить за соблюдением этого правила, а любой человек, у которого оказывается слишком много объектов, не имеющих прошлого... «У каждого объекта должно быть прошлое. У объекта должно быть прошлое, а существовать он может только в настоящем». Я могу представить себе такие лозунги и афиши на стенах домов и тому подобное. Людей арестуют и все такое прочее за ношение «объектов тогда».
А какой-то другой человек... Он решил закурить, но у него нет спичек, поэтому он раскуривает свою трубку, используя «движение тогда». Он говорит: «Так, кажется, у меня была спичка в прошлый вторник. Хорошо, пффф, пум!» И вы можете себе представить, как поступит полиция. Полицейский скажет: «Этот парень раскурил трубку с помощью спички, которая у него была в прошлый вторник. Поэтому штраф составляет... на него налагается штраф в двадцать постулатов» – или что-то в этом роде.
Пытаться увязать всю эту вселенную, должно быть, было ужасно трудно, потому что кто-то проявлял серьезность.
Ну хорошо. Итак, у нас есть все эти объекты. Но вы знаете что? Вы знаете, что здесь встает другая проблема. Когда существовало слишком много объектов, с ними не было связано никакое время. Так что на самом деле у вас практически не было «тогда в движении» и практически не было причин иметь «пространство тогда» или «пространство было» или «пространство будет», если только не возникало нехватки объектов. Поэтому время отсутствовало. Никто не осознавал, что существует такая штука, как время, что оно является произвольным фактором – пока внезапно объект не был объявлен вне закона... я имею в виду «объект тогда» и «объект будет», они были объявлены вне закона.
И всем пришлось действительно работать, и думать, и думать, и думать, как можно превратить объект в «объект тогда», чтобы тогда и только тогда – все естественно, понимаете, – его нельзя было иметь.
Именно такая хитрость связана со всеми этими постулатами: вам нужно придумать что-то, чего не было, а потом доказать людям, что это было, для того чтобы получить что-то, и чтобы потом это запретить.
Понимаете, пьянство за рулем должно было существовать до того, как был принят закон, запрещающий пьянство за рулем. Вы не могли бы прийти в любой городской совет или куда-то еще и принять закон, запрещающий пьянство за рулем, если бы не наблюдалось ни одного случая пьянства за рулем.
Вам нужно было бы доказать... вам нужно было бы доказать городскому совету, что пьянство за рулем имело место; оно имело место, и его нельзя допускать, так что его надо запретить.
Ну так вот, какой-то очень ловкий парень не постеснялся бы пойти и нанять несколько человек, чтобы они вели машины в нетрезвом состоянии и тем самым подтвердили его правоту.
Он придумал бы иллюзии, которые несли бы опасность, так что люди стали бы их избегать. Вы понимаете? Так вот, махинации такого рода как раз и имели место.
Какой-то парень придумал что-то. Чтобы увеличить свою ценность и ценность принадлежащих ему объектов в собственных глазах, чтобы бороться с их помощью, он бы объяснил, почему эти объекты более ценны, а объекты, принадлежащие кому-то другому, – менее ценны. Он придумал бы что-то вроде: «Есть такая штука, как “объект сейчас”. Да, все твои объекты просто прекрасны, нам нравятся твои объекты и все в таком роде, но многие из них – это “объекты тогда”».
А другой парень взял бы эту статуэтку Будды и спросил:
А другой парень говорит:
Это один из способов воровства. Понимаете, вы можете воровать таким образом. Вы можете сказать: «Так вот, причина... причина, по которой вы внезапно лишились этих двадцати Будд... и у вас сейчас нет ни одного... Все дело в том, что они были “Буддами тогда”».
Неудивительно, что бизнесмены с возрастом сходят с ума, ведь они следуют логическому плану, относящемуся к объектам, по поводу которого было достигнут согласие, хотя этот план на самом деле не существует. Они ходят и доказывают людям, что чего-то не хватает, а следовательно, оно имеет большую ценность. И они драматизируют, драматизируют, драматизируют, драматизируют в этом направлении... драматизируют, драматизируют. И это не проходит для них бесследно. Через некоторое время они начинают думать, что... Вы в конце концов встречаете этого бизнесмена... В молодости он считал, что самым лучшим будет вот что: взять целый склад товаров, купить их по пенни за штуку, а продать по пенни и фартингу. А потом распродать все эти товары, приобрести еще один склад, распродать все это и продолжать распродавать другие вещи.
Но с течением времени он перестает это делать. Он приобретает целые склады товаров. И точка. Точка. Он приобретает целые склады товаров. Дальше не происходит никакого движения; он просто накапливает и накапливает товары.
Теперь ему нужно придумать всевозможные способы накапливать. Он накапливает вот каким способом: лишает товары ценности, чтобы он мог взять их и поместить к себе на склад, а потом решает, что они ценные. Но к тому времени он уже сказал: «Они не имеют ценности. Они не имеют ценности. Они не имеют ценности». А потом, когда он получает эти товары, он говорит: «Теперь они имеют ценность, теперь они имеют ценность, теперь они имеют ценность». Это тоже сведет его с ума. В конце концов он осознает, что все, что лежит у него на складе, не имеет никакой ценности. Почему? Потому что он сам повесил на эти товары такой ярлык, прежде чем поместить их к себе на склад.
И таким образом бизнесмен может сойти с ума. Вы обнаружите, что он сам себя сводит с ума. Его представление о ценностях постоянно меняется. В конце концов он начинает отождествлять различные ценности: он и сам не знает, что более важно – шуба его жены, фабрика или что-то еще. С ним может произойти все, что угодно.
Так вот, в этом и заключается основная структура... основная структура.
В этой вселенной у вас есть «объект сейчас», но в процессинге создания вам нужно будет использовать «объекты будут» и «объекты были».
Понимаете, вам нужно будет сказать:
Большинство ваших преклиров... их мозги начинают как бы... они чувствуют себя так, словно они испытывают слом. Они стонут: «Как вообще это можно сделать?»
И внезапно они усваивают потрясающий урок. «Все, что мне нужно сделать, это сказать, что это так, и это будет так». И в этот момент они перестают соглашаться с тем прочным общим согласием, с которым они соглашались раньше. Они просто разрывают согласие по всем направлениям. И после этого они внезапно могут без всяких затруднений сказать – совершенно спокойно, не предаваясь никаким сомнениям по поводу этичности этого утверждения... они могут заявить: «Да, вчера у меня был миллион долларов. У меня был миллион долларов; я не потерял этот миллион, просто это “миллион долларов тогда”. У меня был миллион долларов, я его не потерял; у меня его сейчас нет, но он не исчез».
Это невозможно. Ну что же, если ваш преклир может работать с этим, вы обнаружите, что у него в поле зрения появляются самые разные вещи.
Вы разрываете его линию логики, которая привела его в состояние отождествления. Она уже не находится в состоянии сходства; она находится в состоянии отождествления на всем своем протяжении. Вам нужно с помощью процессинга создания ломать и ломать ее, пока вы не начнете получать различия. Это и есть наш следующий шаг.
Так вот, тут не везде речь идет о структуре. Я собираюсь вернуться к структуре через секунду.
Существуют различия, сходства и отождествления.
И когда вы учите преклира справляться с этим (вы делаете это с помощью процессинга создания), он в конце концов обретает способность создавать постулаты, и это самый высокий уровень мышления: процессинг постулатов.
Нет никакого смысла устранять постулаты, которые он создал на траке времени. Нет причин устранять постулат, который существует сегодня, за счет того, чтобы устранять постулат, созданный вчера; ведь преклир создал постулат не вчера, он создал его сейчас.
Постулат не становится сильнее только оттого, что он имел место вчера. Все дело в том, что, когда объекты перепутываются, когда «объекты тогда» и «объекты будут» объявляются вне закона, постулаты становятся очень ценными.
Ведь большинство ваших преклиров (обратите на это внимание) обращаются с мыслью так, как если бы это был объект. Вот насколько они в плохом состоянии.
Если вы хотите увидеть крайнее проявление этого, попытайтесь проодитировать психотика. Вы говорите: «Ну ладно. Дайте мне постулат». И он на самом деле начинает своего рода шарить у себя в карманах или что-то в этом роде.
Вы спрашиваете: «Какова ценность этого слова?» Он на некоторое время задумывается над этим вопросом – это ясно видно. Пусть он даст вам что-то. Пусть он расстанется с каким-нибудь объектом. Он не может расставаться с объектами, он не может расставаться со словами, он не может расставаться с аберрацией. Для него все это одно и то же. Постулат – это объект, мысль – объект, слово – объект.
Вам когда-нибудь случалось рассказать кому-нибудь анекдот, а потом наблюдать, как он сидит и в течение десяти-пятнадцати минут думает над этим анекдотом, пытаясь разобраться, что в точности означали ваши слова? Так вот, он не может с ним расстаться. Ему нужно удерживать его, и это является его оправданием; он удерживает... у него есть объект. Слова – это объекты; для очень аберрированных людей слова – это объекты.
По мере того как человек становится все менее аберрированным, слова все в меньшей степени остаются объектами. Но они все равно в небольшой степени являются символами и объектами даже на довольно высоких уровнях шкалы тонов.
Итак, с помощью постулата создается «объект тогда». И если «объект тогда» когда-либо существовал, он существует и сейчас, либо где-нибудь между «тогда» и «сейчас» существует инцидент его разрушения. Вы понимаете?
В таком случае, если «объект тогда» существовал, он должен существовать и сейчас, или же это означает, что он разрушен. Таково соглашение в этой вселенной. Если какой-то «объект тогда» не был разрушен, но и не существует сейчас, – то человек не может принять этого.
Таким образом, если постулат является объектом, у человека есть «объект тогда»... он его не разрушил, следовательно, он в полной силе и сейчас. В таком случае то, что было «тогда», сильнее того, что есть «сейчас». Поэтому у этого человека есть постулаты по всему траку, и все они действуют на полную катушку.
У него есть постулат... допустим, он говорит: «Черное – это плохо». И у него есть постулат: «Белое – это плохо». И он пытается создать постулат... он смотрит фильм, и у главной героини черный цвет кожи. Он думает: «Здорово! Приятная девушка. Так вот... ну черный... черный просто как цвет не такой уж плохой». Но он не может сохранить этот постулат в действии. Он очень хорошо осознает тот факт, что он создал постулат «Черное – это плохо». А теперь ему нужно создать постулат «Черное - это хорошо». Он не может создать постулат «Черное – это хорошо», поскольку более сильный постулат уже был создан – просто потому, что это более ранний постулат, а постулат – это объект.
Когда вы проводите ему процессинг, он готов допустить, что постулат был разрушен, потому что весь ритуал процессинга разрушает созданный им ранее постулат. Так что теперь он может создать новый постулат. На самом деле изменение постулата во вчерашнем дне – это полная чушь. Нет абсолютно никаких причин, по которым «объект тогда» не мог бы существовать тогда и не существовать сейчас без того, чтобы его разрушали. Это оскорбляет чувство логики этого человека. Он продолжает недоумевать:
Вы могли бы просто поработать с ним в течение некоторого времени и привести его в такое состояние, когда у него будет гибкий ум, чтобы он мог сказать: «О да, “объект тогда” может существовать без того, чтобы существовать сейчас, и без того, чтобы быть разрушенным в промежутке между “тогда” и “сейчас”». Вы можете получить... бац!., все постулаты на траке утратят силу. В ту секунду, когда он осознает, что он создал самые разнообразные постулаты и что им необязательно существовать сейчас, потому что объектам необязательно существовать сейчас... теоретически в этот момент он может отсоединиться от своего прошлого. А вы как раз и пытаетесь отсоединить преклира от препятствий, берущих начало в его прошлом. Вот так вы и делаете это.
Итак, у нас есть этот цикл, навязанный цикл действия.
Так вот, следующее, что мы рассмотрим, это анатомия цикла действия. Преклир верит, что вещи должны двигаться от точки «создание» к точке «разрушение». И все, что начинает этот цикл, должно завершить этот цикл; вы наблюдаете эту компульсию. Эта компульсия представляет собой команду. Эта команда – «Выживай»! Она утверждает, что все должно выживать и проходить этот цикл, чтобы иметь силу, а то, что не прошло этот цикл, силы не имеет. Отсюда следует, что цикл действия не является необходимой частью вселенной преклира, не является необходимой частью его мыслительного процесса, но является тем, что он постоянно наблюдает, тем, что ему знакомо как неотъемлемая часть его бытийности. Он считает, что это логично, и в действительности логика является этим циклом действия.
Так вот, у клетки есть этот цикл действия. У автомобиля есть этот цикл действия. У тела есть этот цикл действия. И это единичный цикл действия организма: создание, рост, сохранение, упадок, смерть. И конечно, как он думает, у объекта должен быть тот же цикл.
Вы могли бы попросить его смокапить то, как пожилой человек живет в обратную сторону, умирает и исчезает потому, что он родился. Нет никаких причин, почему он не мог бы пройти этот цикл в обратную сторону.
Кстати говоря, Мерлин должен жить в обратную сторону. Мерлин, вероятно, жив сегодня; если все идет так, как он предсказал, то он становится все моложе и моложе. Нет никаких причин, по которым этого не могло бы быть, понимаете?
На самом деле, вы могли бы начать цикл всей своей жизни в обратную сторону, если бы вы захотели. Вы могли бы взять себя таким, каким вы являетесь сегодня, и вы могли бы делать себя моложе по мере того, как время идет вперед; но только посмотрите, какой огромной командной силы вам пришлось бы лишить время.
Так вот, чтобы лишить время командной силы, все, что вам нужно сделать, – это лишить командной силы объекты. Если вы лишите объекты командной силы, то вы сможете с легкостью обернуть вспять процесс своего старения.
Вы можете сказать: «Дайте-ка посмотрим. Дайте-ка посмотрим. Согласно датам МЭСТ-вселенной, мне 97 лет. Дайте-ка посмотрим. Пожалуй, я буду двигаться назад в направлении 40 лет, и это займет 57 лет.
И эти 57 лет... благодаря соотношению желания, объектов и так далее... они пройдут к двум часам дня. К двум часам дня пройдет 57 лет, и мне будет 40 лет. В два часа дня мне будет 40 лет. Хорошо». И вы можете привести это решение в действие.
Нет никаких причин, по которым вы не могли бы это сделать.
Кроме того, нет никаких причин, по которым вам нужно, чтобы для вас что-то создавали, потому что из-за этого время тоже является чем-то, что для вас создают.